Следующая статья А.М. Мазурицкого
(https://www.facebook.com/groups/169569279812005/permalink/617067915062137/)

Нынешнему поколению библиотекарей трудно представить, какими были библиотеки после изгнания фашистов с нашей земли. Тысячи разрушенных музеев, библиотек, миллионы разграбленных и сожженных книг. Только после окончания войны подсчитают, что только в массовых библиотеках погибло более 100 млн. томов. Колоссальный урон был нанесен Орловской, Курской, Сталинградской областным библиотекам, в которых хранились уникальные книги, собранные не одним поколением библиотекарей. Из библиотек Смоленска исчезла редкая коллекция рукописей, псалтырь Онежского монастыря, Евангелия 1496,1566 и других годов. Прямой наводкой было расстреляно здание областной библиотеки г. Калинина (Твери). Практически полностью был уничтожен библиотечный фонд Ставропольского края. Этот список можно продолжить еще.
Более 90% помещений библиотек и книжных фондов потеряла Белоруссия. Из республики вывезли редчайшие издания Франциска Скорины, первое издание литовского Статуса. Из Несвижа вывезли ценнейшую библиотеку Радзивилов, насчитывающую 20 тыс. томов. Практически полностью была разграблена библиотека Академии Наук Белоруссии.
Жестокий урон был нанесен библиотечной системе Украины. Погибла университетская библиотека в Киеве с фондом 1300000 экземпляров. Четыре миллиона книг погибло только в столице Украины. Разграблению подверглись практически все крупнейшие книгохранилища. Надо сказать о том, что гибель этих книжных собраний не имела отношение к «издержкам обычной войны», а явилась результатом целенаправленного уничтожения книжной культуры народов нашей страны.
Еще в мае 1940 года, когда только еще задумывался блицкриг на Восток, рейсфюрером СС Гиммлером было составлено письмо о том, как обращаться с населением на оккупированной территории: « Достаточным знанием для коренного славянского населения является простой счет,самое большое до 500,умение расписываться». Здесь ничего не говорится об умении читать. Совершенно ясно, что народам, которым отказывалось в праве на чтение, не нужны были книги. Всегда удивляли попытки некоторых западных историков представить эту войну как «столкновение двух тоталитарных систем», в которой одной из них просто больше повезло. Уничтоженный музей П.И.Чайковского в Клину, разграбленная Ясная Поляна, уничтоженные музеи, усадьбы связанные с именами И.Е.Репина, А.С.Пушкина не имели никакого отношения к большевистской идеологии. Вся их вина перед нацистами была в том, что это были памятники национальной культуры. Один из идеологов нацизма Альфред Розенберг писал: « Достаточно уничтожить памятники народа, чтобы он уже во втором поколении перестал существовать как нация». Эти цитаты приведены вовсе не случайно, они просто дают объяснение одной из причин колоссальных потерь наших библиотек. Но была и другая причина. Еще до нападения на СССР в нацистской Германии была создана целая система специальных организаций и подразделений, подготовленная к уничтожению и разграблению культурных ценностей. В январе 1940 Гитлер подписал приказ о создании культурно-политической организации «Высшая школа» во главе с бывшим поданным российской империи Альфредом Розенбергом. После оккупации Франции, Голландии и Бельгии она трансформировалась в эйзанцштаб рейхсляйтера Розенберга. А вот выдержка из приказа о полномочиях штаба, подписанный Гитлером: « Его эйзанцштаб по оккупированным областям имеет право проверять библиотеки и архивы, и иные культурные организации всех видов и конфисковывать их для выполнения заданий национал-социалистической партии». В этот штаб была мобилизована интеллектуальная элита рейха, специалисты музейного дела, архивисты, искусствоведы, библиотековеды. Все они приобрели колоссальный опыт по уничтожению и разграблению культурных ценностей еще до нападения на СССР. Особую «ценность» представлял опыт, приобретенный при тотальном уничтожении и грабежах польских библиотек. К моменту нападению на нашу страну штаб Розенберга представлял хорошо отлаженную машину, созданную для истребления всего того, чем могла гордиться наша культура. Большую конкуренцию штабу Розенберга составляли искусствоведы в эсэсовской форме. Это были военнослужащие из батальона особого назначения войск СС под руководством штурмбанфюрера барона фон Кюнсберга. Это была боевая часть войск СС, действующая в полосе наступления немецкой армии. Именно они имели право «первой ночи» вступая в наши города. Это потом на их картах найдут помеченные особыми знаками Государственная публичная библиотека им. М.Е. Салтыкова-Щедрина, Эрмитаж, Русский музей.
И можно только представить, что ждало эти коллекции в случае захвата Ленинграда. В ноябре 1942 года в плен под Моздоком попал оберштурмфюрер 4-й роты особого батальона СС Норман Ферстер. Вот некоторые выдержки из его показаний «…из дворца императора Александра вывезена старинная мебель и богатая библиотека в шесть-семь тысяч книг и рукописей» и далее « Богатейшие трофеи достались нам в Украинской Академии Наук, редчайшие рукописи абиссинской, персидской, китайской письменности, украинские летописи, первые экземпляры книг русского первопечатника Ивана Федорова. Из Харькова отправили в Берлин несколько тысяч книг в роскошных переплетах, остальные книги нами уничтожены». Обе структуры страшно враждовали друг с другом в праве ухватить «наиболее лакомый кусок». В архивах сохранились десятки писем, в которых отражена борьба « бравых ребят» Кюнсберга» и «тыловых крыс» из штаба Розенберга за обладание самым ценным.
В отличии от своих коллег в эсэсовской форме, специалисты штаба более тщательно отбирали представляющие интерес книги. В Киеве и Риге были организованы специальные сборные пункты по отбору и сортировке изымаемой литературы. Именно сюда доставляли эшелоны с книгами со всей оккупированной территории СССР. Там же решался вопрос о целесообразности их дальнейшего использования. До сих пор мы так и не имеем полного представления о книжных утратах Российской Федерации, Республики Беларусь, Украины. Одна из причин этого заключалась в том, что вместе с книгами немецкие специалисты вывозили и уничтожали инвентарные книги и каталоги библиотек. В начале двухтысячных Департаментом по сохранению культурных ценностей Министерства культуры Российской Федерации стал выпускаться «Сводный каталог культурных ценностей похищенных и утраченных в период Второй мировой войны». Особую ценность этого издания составляло то, что во многом он был основан на документах немецких подразделений, имеющих непосредственное отношение к вывозу и уничтожению наших культурных ценностей. Благодаря специалистам Российской национальной библиотеки была выпущена целая серия томов, посвященная книжным утратам России. Они провели сложнейшую работу по библиографической идентификации и уточнению сведений об утраченных книгах. По неизвестной мне причине эта работа была свернута. В РНБ уже несколько лет лежат подготовленные к изданию и так не увидевшие свет документы по книжным потерям Гатчины. Можно только сожалеть, что в год юбилея Победы работа по изданию каталогов не была возобновлена. Весьма проблематично надеяться на то, что к этому вопросу вернутся после того, когда отгремят залпы праздничного салюта.

Опубликовал в ФБ мой старый друг Александр Михайлович Мазурицкий, профессор МГУКИ, посвятивший всю жизнь изучению судеб библиотек во время Великой отечественной войны, их восстановлению, вопросам, связанным с трофейными фондами и т.п.

Практически во всех библиотеках сейчас проводятся различные мероприятия, посвященные предстоящему юбилею Победы. Это и встречи с ветеранами, читательские конференции и т.д. Но, к сожалению, вряд ли в эти дни вспомнят о наших коллегах, спасавших книги и библиотеки на временно оккупированной территории.
У старшего поколения ещё свежо в памяти, как графа в анкете « Были вы или ваши родственники на оккупированной территории» становилась непреодолимым барьером в достижении карьерных целей. В этой связи о тех, кто спасал книги на территории, занятой врагом, мало что известно. Та информация, которой хотел поделиться, извлечена из различных архивов, из газетной периодики военного времени.
Мало что удалось эвакуировать из библиотек западных регионов страны. В этих условиях библиотекари делали все возможное, чтобы спасти книги до прихода гитлеровских войск. В Мещовской районной библиотеке Смоленской области библиотекари Петухова и Паншина выстлали досками дно погреба и сложили туда книги, тщательно перекладывая каждый новый ряд соломой. Сверху они засыпали погреб землей и заложили его мусором. Но все книги разместить в погребе не удалось. Тогда они вырыли множество ям и в них закопали оставшиеся в ящиках тома. Таким образом, удалось спасти более пяти тысяч книг.
Заведующая Щигровской районной библиотекой Курской области К.И. Иевлева спрятала в подвале основной книжный фонд в 10 тысяч томов. К сожалению, эти книги не удалось спасти, так как библиотека была сожжена. Однако около семи тысяч книг были размещены в других различных тайниках, которые были сохранены.
В крайне тяжелых условиях оказались библиотеки Белоруссии и Украины. Быстрая оккупация территории республик практически не позволила вывести книжные фонды большинства библиотек. Библиотекари старались сделать все возможное, чтобы сохранить свои книги.
В городе Могилев-Подольский Винницкой области библиотекарь Е.В.Завадская получила от фашистских властей города реестр книг, предназначенных для уничтожения. На несколько дней она закрыла библиотеку под предлогом подготовки книг на изъятие. За это время были спрятаны все книги, обозначенные в реестре, а затем в присутствии полицейских во дворе библиотеки сожгли книги, которые еще до начала войны были подготовлены для сдачи в макулатуру. Всё это дало возможность на второй день после освобождения города открыть библиотеку.
Уверен, что в эти дни вспомнят в Харькове Марию Ивановну Румницкую. Когда-то приезжал на столетие замечательной библиотеки им. В.Г.Короленко с докладом об этой удивительной женщине, благодаря которой были спасены сотни тысяч книг уникального книжного собрания.
Во время работы в одном из центральных архивов я обнаружил интересный документ о спасении Киевской областной юношеской библиотеки им. 15-летия ВЛКСМ. Она располагала единственным в Украине музеем детской книги, в котором хранились издания на французском, английском и других языках. Группа сотрудников во главе с заведующей Татьяной Петровной Гибой сумела сохранить эти книги. Кроме того, библиотекари во время оккупации города собирали книги из брошенных библиотек и укрывали их в подвале своей библиотеки. Таким образом было спасено 120 тысяч томов уникальной библиотеки и 42 тысячи экземпляров из других книжных собраний города. Это было очень важно для столицы Украины, в которой во время оккупации погибло более четырех миллионов книг.
К сожалению, история о том, как мне удалось разыскать Татьяну Петровну, заняла бы слишком времени. Судьба ее сложилась непросто, из-за того, что она возглавляла библиотеку во время оккупации. Её освободили от должности директора, исключили из комсомола, завели «дело» — началось следствие. Спасло только то, что муж Татьяны Петровны был связан с киевским подпольем. В восьмидесятые годы мне удалось опубликовать статью о подвиге Татьяны Петровны. Материал долго не выходил и только потом я узнал, что из Москвы его посылали в Киев, чтобы там подтвердили изложенные в статье факты.
Пусть не покажется моим нынешним коллегам, что спасение книг на территории занятой врагом, было таким безобидным делом. В Белоруссии директор Могилевской областной библиотеки М. М. Ненашева укрыла в тайнике предназначенные для уничтожения книги, но об этом стало известно оккупационным властям. Отважная женщина была сразу же расстреляна. До сих пор сожалею, что не удалось разыскать информацию, как спасали книги Гродненской областной библиотеки. Часть книг укрыл у себя один из старейших ее сотрудников.
В восьмидесятые годы вместе с Людмилой Михайловной Коваль, замечательным историком Российской государственной библиотеки, мы начали работу по выявлению фактов спасения книг на временно оккупированной территории, однако по многим причинам эта работа не была завершена. С этого времени прошло очень много лет и, конечно, трудно надеяться на то, что большинство из очевидцев этих событий живы. Как бы хотелось, чтобы были восстановлены имена тех, кто, рискуя жизнью на территории Российской Федерации, Украины, Республики Беларусь, спасали книги. И чтобы читатели, приходящие в библиотеки, знали об этом и с большим уважением относились к библиотекам и людям книги.